Вечером летним, после дороги,
Мыла Марусенька белые ноги.
После заката, в тёплой запруде,
Мыла Марусенька белые груди.
По сторонам озираясь несмело,
Мыла Марусенька всё, что имела.
Не отличаясь скромностью высшей,
Месяц сиял над соломенной крышей.